Ясна Токарик - психолог, помогает преодолеть языковой барьер

На днях делала консультацию по языку женщине из Сан-Франциско. Она живёт в Америке уже несколько лет. Работает в американской компании, прошла различные языковые курсы в колледжах.

Конечно, она говорит и работает на английском языке, но ее мучали некоторые 'но'. В компании людей она предпочитала молчать, особенно, если среди них были русские. Сковывал страх, неуверенность, опасение сделать ошибку или что ее не поймут. Она научилась подшучивать над собой, молчать, оправдываться за уровень языка. Мысль о том, что язык нужно ещё подтягивать наводила тоску и усталость снова этим заниматься.

Что мы с ней сделали? Мы с ней развели русскую и английскую субличности. Слегка угомонили 'все знающую' русскую, которая контролировала и в случае промахов осуждала английскую. Рассмотрели механизм контроля русской части и варианты его отключения. Приняли английскую часть несовершенной, что-то незнающий, ошибающейся, расширили ее в теле. Женщина буквально почувствовала движение в теле, ей захотелось двигаться.

Вишенкой на торте было позволение себе и своему 'я есть' развиваться через английский язык (а не выживать, выживание уже закрыто, хотелось бы наслаждаться языком, жизнью, страной, общением)

Реальная история из жизни, показывающая, что правильное разделение сознаний, формирующихся языками - это половина успеха в речи. Пишет Юлия, которая английской субличности даже дала другое имя:

"Ясна, прекрасно написала! Все понятно и верно, учитывая, что я с тобой проходила сама этот процесс взросления на английском. Моя английская Джейн - это чудо, что такое)).

Я помню первый урок с тобой, когда я всхлипывала и рисовала каляки-маляки - свой страх английского - под твоим понимающим взглядом. Большим освобождением было узнать-и-прочувствовать, что мое сознание не сводится к языку, оно скорее в языке воплощается.

Мало того, что я стала болтать с тобой обо всем интересующем на английском, я попутно начала писать творческие зарисовки-фэнтези на английском. И за счет этого выцепила такие осознавания на тему своих прошлых травм и заморочек, которые никак не поддавались русскому взгляду.
⠀
Это был прорыв, как будто дали рентген-аппарат или томограф. Потом моя девочка доросла до 12 лет и сделала смелый шаг. Я подготовила на английском ежегодный отчет о своей жизни для моей любимой Мэрилин Мюррей - гуру помогающей психологии. Раз в году она приезжает в Россию и слушает своих учеников.

Моя группа даже не удивилась, что я изъясняюсь не по-русски и даже отвечаю на вопросы. И более того, не моргнув глазом, довольно нахально прошу переводчице перевести мою речь для тех, кто не понимает по-английски. Это был триумф! Ясна, ты помнишь, как мы радовались?
⠀
Потом моя 12-летняя Джейн была застигнута подростковой застенчивостью и бросила регулярные занятия. Я воспринимаю это, как фазу роста. Ну, так, значит, так! Однако, хотя мой английский лег на дно, я стала замечать, что без всяких барьеров и заминок при необходимости ныряю в английский текст и ухватываю общий смысл, потом удивляюсь и радуюсь.

Все естественнее сую нос в итальянский, португальский, испанский. И никаких страхов Сознание не равно языку. Отлично! Так же слушаю песни, ловлю фразы.

Ясна, благодарю тебя за талант, щедрость и радость!

Вот так идешь с ребёнком по его отношениям с английским, как по минному полю. Отношениям, в которых столько боли, что я не знаю, как он столько выдерживает.

Ни у кого уже не осталось надежды: ни у ребенка, ни у родителей, ни у носителя языка, который на грани отказаться от ребёнка, что и привело маму ко мне.."Мы уже не знаем, что делать. Он очень талантливый, по робототехнике изобретает такое (!), выигрывает конкурсы, хочет на международный конкурс и жить в Америке, но вот английский… сколько было преподавателей, все от него отказываются…".

Надежды не осталось у ребёнка, что он его когда-нибудь будет понимать, знать и говорить на нём. "Я весь вечер учил неправильные глаголы, не ходил гулять, но всё равно написал контрольную на 2" и глаза стеклянные, поза статичная, эмоций - ну, какие эмоции, это как в пустыне, выжженной. Надежды не осталось и у родителей, постоянно оплачивающих дополнительные занятия, репетиторов и врачей - какая нагрузка на психику, такая и психосоматика у этих чутких и чувствительных детей, а как ещё?

"Вы, пожалуйста, при муже не говорите стоимость своей работы, он больше не готов платить. Можно я Вам на карту переведу?". Надежды не осталось у носителя языка, беру телефон и пишу ему в вотсапе не отказываться от ребёнка, а попробовать ещё вот это и вот это, и вот то ты пробовал? А он мне: "Ну, я уже использовал все свои нестандартные материалы, у меня учебник, план… Он же должен знать неправильные глаголы…".

И вот медленно, шепотом, по-партизански мы буквально на цыпочках с ним продираемся по этому минному полю требований, гигантских планок с нечеловеческий рост, наложенных на него, и отчаяния. В Детском мире трогаем игрушки и играем в I spy.

Он, о Боже, кроме стеклянных глаз выдаёт улыбку и слегка зарозовевшие щёки, просит ещё играть, сам. Вот он потихоньку начинает что-то спрашивать, смеяться. Вот он в музее Дарвина уже, увидев птичку, рассказывает, как они отдыхали в Крыму и к ним в номер залетела такая птичка и как они её ловили и выпускали. Вот он на английском хотя бы дышит. Да, там пока без неправильных глаголов рассказ, но с таким запалом, с такой радостью он делится.

Какое счастье, что на первом плане уже не страх сказать неправильно, не молчание, не поза "умер заживо".⠀А потом мама присылает сообщение: "Ясна, у них в понедельник была контрольная по английскому. Он написал без одной ошибки, представляете? Но учительница не поверила, поставила два, всё перечеркнула и написала "Списано".

Он весь вечер рыдал, кидал по комнате учебник и кричал, что ненавидит английский". И я плачу, матерюсь и одновременно пытаюсь достать с дальней полки отрощенный на такие истории за годы преподавания дзен, убеждая себя, что какой бы не был трудный опыт, мы всё это сами выбрали. Что пока так. Что мы стараемся что-то поменять, как можем, что я вот не сижу же, сложа руки.

Довольно распространённая ситуация с английским: умею читать, писать, знаю какой-то набор слов и базовую грамматику, могу что-то понимать, что-то сказать, но любое соприкосновение с языком вызывает страх, ужас, общую гамму чувств в минусе, дискомфорт.
⠀
Всё это выливается в избегание говорить, если есть кто-то другой, желание спрятаться за его спиной, ограничение себя в поездках, общении, ограничение в развитии профессиональной деятельности.

Мысль о том, что хочется что-то с английским сделать посещает, но следующая за ней картинка обучения вгоняет в тоску и усталость. Сразу жалко денег, времени и сил. Гложат сомнения в результате.

В этой истории женщина успешно реализована профессионально, часто путешествует, но в путешествия, которые она бы хотела поехать одна или с ребенком ей отправиться страшно и мешает именно сложность с английским, поэтому всё время приходится ехать с кем-то из друзей.

В профессиональной деятельности ситуации, в которых приходится сталкиваться с английским она старается свести к нулю, так как после них сильная усталость, ощущение собственной глупости и необразованности.
⠀
Каждый случай индивидуален, здесь мы встретились на одну консультацию по скайпу и один раз провели живой урок в Детском мире.
⠀
По скайпу смотрели, что случилось с английской субличностью, чем она так травмирована в том опыте обучения, который у неё был, что каждое соприкосновение с английским вызывает столько страха, ужаса, вплоть до паники, что в итоге защитный механизм психики выключает эту субличность в "тишину", "белый лист" и "я ничего не знаю". Давали право этой части быть маленькой, незнающей, молчащей, и любой другой. ⠀

Школьное образование сделало своё "дело" - та часть сознания, которая только-только начинала себя отождествлять с другим языком и начинала себя через него проявлять, была строго оценена, загнана за переписывание слов с ошибками и зубрежку глаголов.

Она так и не смогла почувствовать себя "я могу", "у меня получается", "я есть" без оценки "плохо, садись, два" за малейшую неточность.

В Детском мире мы соединяли эту английскую субличность с жизнью, соединяли эту английскую субличность с жизнью, в которой есть предметы, цвета, звуки, запахи, люди, шумы, где нужно говорить громче, где тело двигается, а не сидит статично, что вызывает всю предыдущую память школьных лет о том, что "сейчас идёт обучение". ⠀

Мы играли в игры, ходили, давали место чувствам стеснения, волнения и другим проживаться прямо сейчас, не убегать от них, не откладывать на потом, а позволить им быть прямо здесь в контакте со мной. Важен контакт, в котором нет оценки, осуждения и ожидания вердикта. ⠀

Прошло пару недель. В скриншотах женщина пишет из своей поездки о своих положительных результатах.